как уже почти вся команда знает, я пишу кроссовер Волчонка с Тихоокеанским рубежом. И вот, на излёте утра, я начала понимать, что страшнейшим образом проёбываюсь(прошу прощения) по персонажам.
Посему мне нужен человек, который может сказать мне, мол, какие-то они мутные, тут перепиши или дрянь полнейшая, не пиши дальше!
Обещаю честно слушаться и, как курсант, сносить побои стойко и без возражений.
Если кто-нибудь откликнется, текст повешу здесь же, потому что это и вправду пока ни в какие обзоры не лезет>_<
Короче, поехали, ибо я застрял.
В мыслях твоих.
We drift inside each other,
All we have is one another.
(с) Blake Perlman feat. RZA - Drift
All we have is one another.
(с) Blake Perlman feat. RZA - Drift
В детстве, когда мне было страшно или грустно, моя мама приходила ко мне в комнату, забиралась с ногами на кровать, и мы долго смотрели в окно на звёзды. Она говорила, что где-то там, во всей этой бесконечной вселенной, наверняка существуют другие миры, населённые разумом. Эти разумные существа смотрят на нас оттуда, ждут чего-то.
Её истории всегда вызывали во мне какой-то внутренний трепет, собственные мои тревоги и горести отступали прочь по сравнению с тем знанием, что где-то там во вселенной за нами наблюдают неведомые существа. Со временем я понял, что лучше бы она ошибалась.
К сожалению, моя мама оказалась права. И однажды, весь мир содрогнулся, осознавая то факт, что пришельцы следят за нами.
Когда мне было двенадцать, первый Кайдзю появился из расселины в Тихом океане. Со временем, мы поняли, что знаний и сил, которыми мы обладаем сейчас, не достаточно, чтобы обеспечить нашу безопасность. Кайдзю наступали один за другим, и Земле было нечего предоставить им в противовес. Тогда-то и была разработана технология Егерь.
Первыми на дрифт совместимость были протестированы семьи военных. Мои родители оказались в числе первых рейнджеров, они были одной из лучших пар. В течение четырёх лет они стояли на страже, защищая наши жизни, а я постепенно приобщался к небольшому, особому обществу защитников этого мира. Обществу героев и тёмных лошадок.Учёных, механиков, военных, гениев. Среди нас не было посредственностей. Меня назначили в исследовательскую группу вместе с прекрасной Лидией Мартин и её одноклассником Денни. Уже тогда, я мечтал стать дрифт-совместимым с моей клубничноволосой богиней.
Но всё, что нам оставалось, это следить за тем, как Егеря разбивают Кайдзю. «Бродяга» моих родителей – первая из разработок ВВС США, «Охотник» Арджентов, а следом за ними и «Волк» Хейлов. Мы знали, что-то связывает эти две команды – слишком уж подчёркнуто отстранённо держались они друг с другом при встрече, но наверняка не мог сказать никто.
Десятки Егерей, созданных, объединёнными усилиями держав, вставали на защиту нашего мира. Вскоре, мои родители стали звёздами, выдающимися личностями, а Кайдзю превратились в страшилку, которой принято пугать непослушных детишек. Но, в день моего шестнадцатилетния, всё изменилось.
- Внимание, Стилински! Активность в разломе! Кайдзю третьей категории! Кодовое имя «Молот»!
- Родная, просыпайся. Шевеление в разломе. – Старший Стилински нежно коснулся губами щеки своей жены, наблюдая, как она сонно морщит носик, томно потягиваясь.
- Что? Какая категория?
- Третья, родная. Неужели ты не хочешь новую насечку на пояс? Будет чем похвастать перед Викторией.
Женщина звонко рассмеялась и ловко соскочила с кровати, скрываясь в ванной комнате.
Через восемь минут команда «Бродяги» уже бодро маршировала по коридору к своему Егерю.
Облачаясь в костюмы, каждый из них думал о чём-то своём – бытовые мелочи, здоровье сына, погода за стенами станции, но, оказавшись в Егере, оба сосредоточились.
- Приготовиться к дрифту. Пожалуйста, верните тумблеры в активное положение.
- Скотт, милый, как прошло твоё свидание? – Старший Стилински только фыркнул на деловитое воркование жены.
- Нормально, миссис Стилински, - бодро отрапортовал голос из динамиков, - мне кажется, Эллисон понравился океанариум. И мы прекрасно провели время, обсуждая дрифт-совместимость среди людей не связанных родственными узами.
- Вижу, вы с юной мисс Арджент нашли общий язык, да, МакКолл? – Мужчина с ожиданием уставился на кнопку коммуникатора, не обращая внимания на лукавые взгляды жены.
- Так точно, сэр! – Чета Стилински только рассмеялась в ответ.
- Пожалуйста, сосредоточьтесь на дрифте, через пять-четыре-три-два-один. – Мягкий голос прервал веселье, заставляя вернуться к насущным проблемам.
- Командование принял командор Дитон, дрифт прошёл успешно. Калибруем правое полушарие…
Стандартное сжатие кулака, в этот раз большой палец оттопырен, Егерь чуть покачивает рукой, словно раздумывая, какую оценку выставить.
- Правое полушарие в норме, калибруем левое полушарие…
Левая рука уходит в замах и раскрывает ладонь. «Бродяга» с размаху впечатывает кулак правой руки в ладонь левой.
- Браво, «Бродяга», калибровка выше всяких похвал, выводим вас «в поле».
Гул механизмов сопровождает каждое движение, дрожь проходит по всему телу машины, рейнджеры в дрифте улыбаются общим мыслям.
- Экипаж «Бродяги», слушайте. Ваше задание: оберегать Петропавловск-Камчатский. Туда движется Кайдзю третьей категории. Рекомендую лишний раз не рисковать сохранностью Егеря, бить наверняка.
- Команду поняли, движемся к Петропавловску.
Огромное «сердце» Егеря заработало в два раза быстрее, передавая энергетические импульсы всему механическому телу. Два человека, связанные дрифтом, плавно шагали в сторону, указанную им из центральной вышки. Подчиняясь их слаженным движениям, вращались шестерни огромной машины, рассекавшей просторы Тихого океана.
Гигантский монстр приближался к городу с рекордной для прочих Кайдзю скоростью, пока на его пути не возник «Бродяга», перехватывая здоровенные лапищи металлическими клешнями. Двигаясь в связке, люди раз за разом блокировали атаки пришельца, пытаясь отвечать короткими залпами. Наконец, Егерь извернулся, посылая мощный заряд прямо в голову «Молоту». Пришелец медленно погружается на дно, так и не добравшись до своей цели. Город остаётся нетронутым.
- Центр, Кайдзю обезврежен. Мы возвращаемся на базу.
- Алан, ты зайдёшь к нам на чай? Стайлзу сегодня исполняется шестнадцать, мы хотели отпраздновать. – Дитон улыбается микрофону, собираясь ответить, как вдруг на экране загорается датчик.
- Сэр, сигнатура опознана, этот Кайдзю всё ещё жив! – В голосе стажёра страх, с таким живучим видом они ещё не сталкивались. Дитон чувствует, как у него на затылке шевелятся волосы. Невозможно прервать спор четы Стилински по поводу имени их первенца, но необходимо это сделать как можно скорее.
- «Бродяга», внимание, этот Кайдзю ещё жив! Уходите оттуда как можно скорее! Уходите! Это приказ!
Два тела работают как одно, механизмы вращают тело робота, давая людям полный обзор окружающего пространства. Невдалеке фосфоресцирует пятно крови Кайдзю, на три часа мигают огни города – всё спокойно.
Как вдруг датчики движения захлёбываются визгом. Из-под толщи воды появляется раззявленная пасть, перехватывающая поднятую для выстрела руку. Стилински одновременно вздрагивают, но дружно поднимают левую руку, набирая необходимую мощь заряда.
Как вдруг пришелец изворачивается и прошивает робота напополам. Его гигантский рог рассекает обшивку, отделяя пилотов друг от друга, вызывая непомерную перегрузку системы. В динамиках главной башни раздаётся душераздирающий крик, затем радары фиксируют вспышку и тишина.
Тела моих родителей выцарапали из обломков Егеря, нашедшегося в паре километров от берега. Джек – пилот вертушки, доставившей их на базу, говорил, что от Бродяги осталась гора железа, держащаяся вместе просто каким-то чудом. Ещё в воздухе медики осмотрели обоих и пришли к выводу, что спасти они смогут только отца. Мозг моей матери «сгорел», пытаясь справиться с перегрузкой, и в тот момент в ней угасали последние признаки жизни. Отцу же повезло больше - хотя после он ни разу не называл это везением - его сознание отключилось, спасая мозг от перегрузки. Вот только дрифт это не прервало.
Очнувшись, он, по рассказам медиков, ничего не спрашивал, не кричал и не плакал, только протянул руку, пытаясь дотронуться до тела матери. Один из медиков поддержал его, позволяя проститься.
Всё это время Лидия, Денни и я находились в исследовательской лаборатории – нам удалось добыть останки Кайдзю, и пока Денни моделировал на компьютере его приблизительное строение, а Лидия отточенными движениями смешивала реагенты в пробирках, проверяя химические реакции, я самозабвенно потрошил один из нервных узлов, в надежде отыскать подходящие образцы для изучения. Мы подтрунивали друг над другом, делали ставки, как быстро экипаж «Бродяги» справится с этой атакой, и, периодически, сверяли получаемые данные о состоянии нашего расходного материала.
Мисс Моррел в тот день решила самостоятельно спуститься к нам, а не посылать за мной кого-нибудь из ребят-механиков. Её тихий голос был отчётливо слышен в каждом уголке нашей небольшой лаборатории. Я тогда, кажется, впервые не нашёлся с ответом. Зато Лидия, вот же умница, быстро отставила прочь свои пробирки и, сдёрнув очки, подошла к нам. Мне до сих пор всё никак не удаётся объяснить ей, как много тогда для меня значила её поддержка: рука на моём плече, вовремя подтащенный стул, тёплые губы на виске. Было такое ощущение, словно я выпил – год назад, когда семья Хейлов сгорела, я видел, как Дерек пытается напиться и тоже решил попробовать – так вот, чувства практически один в один. Только тогда, на утро, мама отпоила меня какими-то лекарствами, предварительно дав отоспаться. Остановившись мутным взглядом на вытянувшемся лице Денни, я вдруг осознал, что это ещё не всё. У меня остался отец и ему тоже нелегко. Поспешно стащив с рук перчатки, я сжал ладонь Лидии, кивнул Денни и двинулся вслед за мисс Моррел наверх, в больничный отсек. Там над отцом колдовала миссис МакКолл. Вся основная работа была сделана, и жизни отца уже ничего не угрожало, поэтому она просто настраивала аппаратуру, задавала необходимые параметры и записывала поступающие данные в свой блокнот.
Когда я вошёл в палату, обе женщины словно постарались отступить как можно дальше от кровати отца, давая мне возможность подойти к нему. Он весь был словно прямиком из мясорубки – рваные раны и переломы залатали, наложив жгуты и специальные повязки, но сама коже была слегка серого оттенка. Мне бы хотелось знать, что значили все те датчики, которыми его облепили, но я был хорош только, когда дело касалось дрифта или устройства Кайдзю, а в этой маленькой чистой комнатке я чувствовал себя абсолютно беспомощным.
Отец приоткрыл глаза, и мы безмолвно уставились друг на друга, пытаясь понять, спросить друг у друга, как же нам жить дальше. С трудом оторвав взгляд от его покрасневших глаз, я протянул вперёд руку, дотрагиваясь кончиками пальцев до его ладони.
- Паршиво выглядишь, пап. – Я не мог поднять взгляд, снова увидеть лопнувшие сосуды, подсохшую дорожку крови из носа, а ещё вину в его глазах.
- Ну, ты знаешь, сын, мне пообещали, что я выйду отсюда к рождеству. – Он постарался ухмыльнуться, хоть и вышло криво. Его рука стиснула мои пальцы. Я сглотнул подступавшие слёзы.
- Раз пообещали, значит, обязательно выйдешь, пап. Вот увидишь. Мы справимся. Вместе.
С тех пор мы старались больше не говорить о матери, не вспоминать тот день и всё произошедшее. Я забросил свои разработки и стал уделять всё своё время тренировкам и практике в симуляторе. Когда выдавалась минутка, я заглядывал к Скотту или отцу. Врачи говорили, что совсем скоро он восстановит прежнюю физическую форму. Психологи и психиатры, занимавшиеся с ним, не могли быть настолько же точны. Ясно было, что он ото всех закрыл свои воспоминания, оберегая окружающих и меня в первую очередь от своих эмоциональных всплесков, но не было понятно, сможет ли он удержать эти воспоминания в дрифте. Прошло полтора года, прежде чем нас допустили к совместным тренировкам. В дрифт мы должны были войти, используя «Волка» Хейлов, который занял место «Бродяги». Самого же «Бродягу» постепенно приводили в надлежащую форму, собирая, буквально, по частям.
Накануне пробного дрифта, я всё же решил спуститься в лабораторию, чтобы навестить Лидию с Денни – за всё это время мы видели друг друга с десяток раз, занятые каждый своими делами. После моего ухода, из помещения исчезли части механизмов и огромные ёмкости с частями Кайдзю, над которыми я так долго работал. Химикаты Лидии занимали большую часть горизонтальных поверхностей, все пробы и эксперименты были тщательнейшим образом пронумерованы и расставлены. Денни же полностью погрузился в моделирование, бодро отстукивая на клавиатуре, одному ему понятный ритм. Иногда он вручную растягивал сетку координат почти на всю комнату, объясняя и показывая что-то Лидии, та ненадолго поднимала взгляд от горелки или реторт, задумчиво кивала, что-то записывала в блокнот и возвращалась к работе.
- Похоже, без меня тут стало чертовски тихо. И…чисто! Вот уж глазам своим не верю.
- Стайлз! – Людия первой отодвинулась от стола, снимая очки и устало протирая глаза. – Давно стоишь? Прости, что сразу не заметила, но сам понимаешь, - она беспомощно обвела рукой заставленные чашками Петри шкафы вдоль стен.
Я подошёл и аккуратно поцеловал её в подставленную щёку, стукнулся кулаками с Денни и присел на краешек стола, с любопытством рассматривая друзей. Те в ответ пялились на меня, цепляя взглядом каждое изменение в моей внешности.
- Ты…возмужал, Стайлз.
- Что, друг, теперь сможешь ответить, являюсь ли я привлекательным для парней? – Я поиграл мышцами на груди, заставив Лидию рассмеяться.
- Ну, я тебе точно могу сказать, что ты стал очень привлекателен для девушек. – Она похлопала меня по бицепсу и снова рассмеялась, когда я скорчил угрожающую рожицу.
- Да уж. А на счёт парней можешь спросить у Гринберга, вы как раз завтра увидитесь на испытаниях, он будет калибровать твой костюм. Потому что, ты же знаешь, как бы я ни любил эту жизнь, единственной моей страстью остаётся работа. – Он мягко улыбнулся, поднимаясь с кресла и разминая затёкшие мышцы.
- Кстати на счёт испытаний, - Лидия строго посмотрела на меня, словно я в чём-то провинился, - почему они дают вам для испытаний «Волка»? Логичнее было бы дождаться восстановления «Бродяги» и только тогда выводить вас в дрифт.
Похоже, по моему горестному вздоху, она поняла, что наступила на больную мозоль. Но ведь не Лидия Мартин была виновата в том, что последний месяц мы все только и делали, что обсуждали будущий дрифт. Дитон опутывал нас вежливыми словами, гипнотизировал мягким голосом, но за всеми этими плясками стояла одна простая правда.
- Моррел боится, что наша пара будет нестабильна. Время до восстановления нашего «Бродяги» мы потратим на «исправление ошибок, которые могут возникнуть во время пробного дрифта».
Судя по тому, как фыркнул Денни, он узнал тон, с которым так любила нам высказывать свою позицию мисс Моррел. Я потупил глаза, пытаясь сковырнуть кроссовкой плитку на полу. Мне не хотелось признаваться в своих страхах, но ведь за этим я и пришёл к ним, верно? Пусть Денни и Лидия не были так близки мне, как Скотт или отец, но, за то время, что мы проработали вместе, мы научились доверять друг другу и глупо было бы сейчас промолчать. Тем более, что ребята всё понимали и просто ждали, пока я наберусь смелости, чтобы сказать это вслух.
- Мне кажется, она права. Мы нестабильны. У нас идеальная дрифт-совместимость и мы доверяем друг другу, но я боюсь, что отец так и не смог оправиться после того случая. Он винит себя в случившемся, я знаю, хоть и не могу сказать наверняка, пока мы не окажемся в связке. Но не это самое страшное. – Я старался не смотреть на них, скользил взглядом по полкам, компьютерам, пробиркам, но ребята просто придвинулись ближе, так что теперь я чувствовал их совсем рядом с собой, поэтому заканчивать свою импровизированную исповедь мне пришлось с закрытыми глазами. – Самое страшное, что, если он не сможет себя контролировать, я могу провалиться в его воспоминания. Увидеть как…как умирала мама.
Лидия осторожно приобняла меня, привстав на цыпочки. Её волосы щекотали мне нос, а дыхание согревало ухо. Я глубоко вдохнул в себя смесь запахов, идущих от её волос: немного парфюма, цветочный шампунь, спирт для стирилизации пробирок, какие-то химикаты и её собственный аромат. Выдохнув, я пришёл в себя, снова обретая контроль над своим голосом.
- С другой стороны, я наконец узнаю, как это случилось. Без всяких недомолвок. А ещё, может, мне наконец удастся утереть нос Дереку. – Лидия сдавленно хихикнула мне куда-то в шею, заставляя меня дёрнуться от щекотки.